 |
Евгений
Германович Водолазкин
|
Герой романа «Авиатор» проходит через три периода истории нашей страны: дореволюционный (начало ХХ века), начало строительства социалистического государства и пресловутые 90-е XX века.
Дореволюционный период окрашен детством и юностью в благополучной обеспеченной семье.
 |
В
Летнем саду
|
И над всем этим вывод героя Водолазкина: «Бессмысленно винить в своих бедах государство. И историю — бессмысленно. Винить можно только себя».
Потому что «удельный уровень зла примерно одинаков во все эпохи. Просто зло принимает разные формы. Иногда оно представлено анархией и преступностью, а иногда властью!».
- Какое главное открытие, которое Вы сделали в лагере? - задается вопрос на телеконференции.
- Я открыл, что человек превращается в скотину невероятно быстро.
Однако сам Иннокентий Платонов скотиной не стал. Вероятно, потому что Иннокентий — часть сознания самого Водолазкина. Он предлагает размороженному самому анализировать свою жизнь. Для этого устами врача Гейгера рекомендует вести дневник, где будут записываться прорывающиеся воспоминания, осваиваться новая жизнь.
Заслуга Водолазкина в том, что ему удается вовлечь в воспоминания читателей, и мы сами постепенно складываем его пазлы в нашу общую жизнь. И нас радует его (наш) вывод: «точка опоры — это любовь к ближним и любовь ближних».
Но Водолазкин идет дальше: «Каждый должен отвечать за себя. Только личная ответственность может быть неограниченной».
Иннокетний Платонов не белый и пушистый. В конце книги мы узнаем, что это он убил Зарецкого, по доносу которого репрессирован отец любимой. То есть наказание, которое понес Иннокентий в Соловках, не такое уж не заслуженное. Водолазкин из писателей-Богоискателей, человек не может решать судьбу какой-либо Божьей твари.
Мне кажется, для этого он включил один яркий эпизод. Платонова жестоко избивают надзиратели и оставляют одного в комнате. Он слышит, как за стеной охранники насилуют женщину и начинает отчаянно стучать в стену. Один из насильников влетает в комнату и наносит еще несколько более жестоких ударов. Уходит к себе и продолжает насиловать женщину.
Когда все стихает, брошенная всеми девушка приползает к Иннокентию и просто ложится рядом, ища не защиты, а понимания. Иннокентий принимает решение убить конвоира. Готовится тщательно, продумывает все детали. И вот когда удобный момент наступает, желание убить пропадает. Платонов повзрослел, он не может решать за Всевышнего, когда кому отправляться на суд Божий.
Здесь я хотела бы еще раз вернуться к мысли автора «каждый должен отвечать за себя». Если конвоир насилует заключенную, кто виноват? Кто его заставляет? Если Зарецкий донес на отца Анастасии без всякой для себя выгоды, по собственной инициативе — кто виноват? Меж тем 2 конвоира, которые ведут Иннокентия в лабораторию на замораживание, не бьют, не подталкивают. Просто рядом идут. Значит, можно было и при этой власти выполнять свою задачу согласна заданию — довести заключенного?
И в 90-е. Ничего не стоило человеку администрации отправить Иннокентия в Мюнхен на консультацию. Не стал. Зачем лишние хлопоты? Он засветился с человеком удивительной судьбы на ТВ, больше ему ничего не надо.
«Советской власти уже сколько лет нет — зажили? И приход ее не случаен был — я ведь его хорошо помню. Большевиков сейчас называют «кучкой заговорщиков». А как же «кучка заговорщиков» смогла свалить тысячелетнюю империю? Значит, большевизм по отношению к нам — не что-то внешнее».
 |
Борис
Кустодиев. Большевик
И все же главная интрига — любовь. Любовь к совсем юной Анастасии, соседке по коммунальной квартире. Любовь эта чиста. Я думаю, что и фамилия героя — Платонов — от понятия «платоническая любовь» (возвышенная), теперь , наверно, не все это и знают.
Он проносит любовь через Соловки и находит Анастасию, когда той уже за 90, и она лежит в одной из больниц в коме. Размороженный Иннокентий соответствует 30-ти годам, но ухаживает за женщиной, подмывает ее, не испытывая отторжения.
Женился он на ее внучке Насте, и они любят друг друга искренне. Но нельзя войти в одну реку дважды. Настя — продукт 90-тых, Иннокентий формировался в Серебряном веке. Да и естественный возраст подгоняет мужчину.
Книга «Авиатор» проста и сложна. Дневниковый вариант развития труден для читателей современной сюжетной прозы, требует не созерцания, а понимания, вживания в образ, сотворчества. Но, если вы приняли Водолазкина, вы впустили в свою душу Добро, обогатили себя. Так мне кажется.
